Возвращение Шумахера в F1: Почему король не смог вернуть трон?

Осенью 2009 года мир автоспорта замер в ожидании. По паддоку «Формулы-1» поползли упорные слухи: Михаэль Шумахер, семикратный чемпион мира, легенда «Феррари», чей уход в 2006 году казался окончательным, всерьёз рассматривает возможность возвращения. Сначала речь шла о замене травмированного Фелипе Массы в родной команде, но когда сделка сорвалась, неожиданно появился «Мерседес» — немецкий автогигант, только что вернувшийся в чемпионат после полувекового перерыва.

В тот момент мало кто сомневался: король вернётся, чтобы снова править. Ведь это же Шумахер — человек, превративший «Феррари» из неудачников в доминирующую силу, мастер дождевых гонок, обладатель всех мыслимых рекордов. Но реальность оказалась куда суровее.

Предостережение, которое не услышали

Перед решающими переговорами с «Мерседесом» Шумахер встретился за ужином со своим старым знакомым Францем Тостом, в то время возглавлявшим «Торо Россо». Разговор вышел откровенным.

«Какие у тебя планы?» — спросил Тост. «Хочу побеждать и снова стать чемпионом», — уверенно ответил Шумахер.

Тост покачал головой: «Забудь. Твоё время прошло».

Он объяснил, что «Формула-1», которую знал Шумахер, больше не существует. Раньше у Михаэля были бесконечные тесты, персональные шины от «Бриджстоун», возможность месяцами настраивать машину под себя. Теперь же — жёсткие ограничения: всего несколько тестовых дней в году, стандартная резина для всех, жёсткая экономия.

«Твои конкуренты моложе тебя на двадцать лет, — говорил Тост. — В этом спорте после определённого возраста ты уже не успеваешь. Всё. Точка».

Шумахер выслушал, кивнул, но решение уже принял.

Три года борьбы с ветряными мельницами

2010 год. Первая гонка в Бахрейне. Шумахер в новом серебристом «Мерседесе» квалифицируется лишь седьмым, а финиширует шестым, проиграв своему напарнику Нико Росбергу. Так началась череда разочарований.

Машина MGP W01 оказалась капризной и медленной. Инженеры «Мерседеса» только начинали выстраивать работу новой команды, и Шумахеру, привыкшему к безупречной организации в «Феррари», приходилось буквально пробивать каждое решение.

Сезон-2011 стал ещё хуже. Шумахер, всегда славившийся безупречной точностью управления, вдруг начал ошибаться — жёсткие шины Pirelli, новые аэродинамические правила, возросшие перегрузки давались ему тяжело. В Монреале он врезался в Петрова, в Сингапуре — в Переса. Пресса ехидно писала: «Король потерял корону».

Единственный проблеск случился в 2012 году на Гран-при Европы в Валенсии — третье место, первый и последний подиум за три года. Но даже этот успех оказался горьким: в квалификации он показал лишь двенадцатое время, а на подиум попал благодаря чехарде с отказами у лидеров.

Почему он всё-таки вернулся?

Сегодня, спустя годы, кажется странным: зачем Шумахеру понадобилось это возвращение? Деньги? Но он и так был одним из самых богатых спортсменов мира. Жажда славы? У него её было больше, чем у кого-либо в истории автоспорта.

Скорее всего, причина в другом. Шумахер всегда был одержим гонками. После трёх лет без «Формулы-1» он, как настоящий наркоман, жаждал адреналина, запаха бензина, борьбы на пределе. Возможно, он искренне верил, что сможет повторить былые подвиги — ведь для него не существовало слова «невозможно».

Кроме того, в глубине души он понимал: «Мерседес» — проект на перспективу. И если не он, то кто другой заложит фундамент будущих побед? В 2014 году, всего через два года после ухода Шумахера, команда начала свою эру доминирования. Без его вклада это могло бы не случиться.

Последний круг

Когда в конце 2012 года Шумахер объявил о втором и окончательном уходе, в его голосе звучала усталость. «Я сделал всё, что мог», — говорил он.

Это возвращение не принесло ему новых титулов, не добавило славы. Напротив, оно слегка подпортило безупречную статистику. Но оно показало главное: даже короли не вечны. Спорт меняется, молодые голодные таланты приходят на смену ветеранам, и против времени не попрёшь.

Шумахер проиграл. Но проиграл красиво — до конца веря в себя, до последнего круга борясь с обстоятельствами. И в этом, пожалуй, больше величия, чем в любых его победах.